Я воевал в Германии, Японии, Корее

— Мне было 10 лет, когда началась. Пахал, боронил. Все для фронта, все для победы.
В 15 поставили на учет. И приказ Сталина — с 16 лет призывать. Мне 2 октября исполняется 16, а 15 августа призвали и сказали в военкомате: «Пока до фронта едешь, будет 16».
Солдат, рядовой. Хорошо стрелял, 4 года был снайпером.
На войне очень много памятных историй. Вот особенно: огромная атака намечалась, у нас командир полка говорит, надо как-то сорвать эту атаку. Нас вообще мало, а их там ужас. Вот его слово: «Там – ужас! И все головорезы, надо как-то сорвать эту атаку. Вот вы снайпера, самые лучшие стрелки, выручите нас!» Ничего не говорил, не приказывал, ничего… Выручите нас! Подошел вот так, каждому ложил руку на плечо: «Будь добрый! Будь добрый». И нас выдвинули, подготовили нам места, маскировку, кустов насадили. И вот. Наша была задача – уничтожить командующих. Командующий вышел из блиндажа. Ну что тут, он тоже человек, в уборную вышел. И кто-то из нас его первый прихлопнул. А за ним след сразу, раз командира ранили или убили. Там нагрянули. Командир нам дал задание, и мы пошли ночью. А оружие такое у нас, ночного видения. Вот я наставляю и за 200 метров вижу лицо, погоны. Прикладываешься так, чтобы не промазать.
Мы перебили их. Наутро атака, а атаки нету. И все. Нас, конечно, поощрили как следует. Фронтовые. А фронтовые у нас постоянно фляжка со спиртом или с водкой. Сам не будешь пить, потому что боишься, что уснешь, а разведка уведет.
Когда наши прорвали оборону в Японии, пошли в Китай, а нас и бросили на ликвидацию японцев. Мы их быстро укокошили. Когда перебили, нас направили в Китай. Когда туда попали… Ой, как они плохо жили.

Рассказывать тяжело даже. Очень плохо жили. Мы свое, свои пайки, все, что могли, им отдавали, особенно ребятишкам. В Китае там остальных добили. И все вроде бы. Нас поздравили, отметили. А наутро пешкодралом – в Корее война началась.
Он восторженно рассказывал о командире, с которым под конец войны все прошли, подружились, вместе на Урале жили. Он гордился своим командиром, другом, с которым после войны за одним столом вспоминал пройденное. Он сидел за этим самым столом, он берег его. По его бодрой и яркой улыбке казалось, что будто вчера это было, столько восторга и энергии было в рассказе. А, наверное, и правда, все это было, как вчера… снится и всегда за спиной. И забывается то, что было вчера, а вот это… незабываемо.